Дом 4

Дом 4 (рис. 65а и 656). Своим юго-восточным фасадом выходил на 1-ю Продольную улицу, другая сторона обращена к 1-й Поперечной улице. Следовательно, этот дом угловой. Вход в дом — с 1-й Поперечной улицы; он ведет во двор 28, вымощенный плитами. Только центральная часть двора не имеет вымостки. Четырехугольное пространство здесь было заполнено слоем земли, лежащим на скале. Ширина входа 1.28 м. В южном углу двора сохранилась часть каменной лестницы. Для удаления дождевой воды устроен водосток. В юго-восточной части двора сделано углубление (оно вырублено в скале), оттуда берет начало водосток, проходивший далее под полом помещения 29. Внутри последнего водосточный канал был покрыт каменными плитами. Начало канала во дворе прикрыто вертикальной известняковой плитой со щелью (рис. 66) (Ср. устройство водостока во дворе 19 дома 3 (см. стр. 61).). Выводное устье капала находится под наружной юго-восточной стеной помещения 29 и очень хорошо видно со стороны улицы (рис. 28, 2).( Водосточный канал в той части, в какой он находится в стене, ограничен с боков плитами, поставленными па ребро, а сверху перекрыт горизонтально лежащими плитами. Со стороны улицы ширина водостока 0.20 м, высота 0.30 м, со стороны помещения отверстие водостока имеет ширину 0.35 м высоту 0.46 м.)

Рис. 65а. План дома 4 на участке I.

Рис. 65б. Общий вид дома 4 с юго-востока.

Рис. 66. Водосток во дворе 28. Вид с северо-запада.

Рис. 67. Помещение 29 с водостоком. Вид с юго-запада.

Помещение 29 небольшое (2.50x5.40 м), вход в него не сохранился, но его место и размеры довольно точно определяются ПО уцелевшей плите, служившей порогом (рис. 67). Пол, как обычно, представляет собой поверхность скалы, покрытую слоем глины. В юго-западной части имеется неглубокая яма, она была заполнена золой. С северо-восточной стороны двора находятся два смежных помещения 26 (4.80X Х7 м) и 27 (5.20—5.80Х7.50 м). Между собой они не сообщались, их разделяет глухая стена. Входы устроены со двора, причем в помещении 27 дверной проем хорошо сохранился, а в помещении 26 он сильно разрушен. Юго-восточная часть помещения 27 вымощена плитами, остальное пространство имеет глинобитный пол. Влево от входа, т. е. с северо-западной стороны от него, у стоны сохранилась печь с тремя столбиками внутри топки (рис. 68) Печь, высотою 0.55 м, имела сверху глиняную плиту (Из кусков, сохранившихся внутри топки, эту плиту удалось собрать почти полностью. Глина, из которой сделаны перекрывающие топку платы, всегда содержит обильную примесь самана.) с дымовытяжным отверстием, устроенным в западной угловой части печи. Мы уже указывали, что такого рода печи являются обязательной составной частью внутреннего устройства всех жилых помещений Илурата. Отклонения в конструкции этих печей крайне незначительны. Присутствие окна над подобной печью в помещении дома 1 (ср. стр. 34) заставляет думать, что, как правило, рядом с ночами устраивалось и стене оконное отверстие, через которое дым выходил наружу. Перед печью в помещении 27 имеется в полу яма, куда выгребалась зола. И действительно, яма была до краев наполнена золой, поверх которой лежал четырехугольный жернов. На рис. 69 дана реконструкция печи.

Рис. 68. Печь в помещения 27; слева на полу — обломки нитяной плиты, извлеченные из ТОПКИ.

К печи примыкал небольшой очажок, ограниченный по бокам двумя плитками, третьей стороной его являлась плита, ограждающая печь. По-видимому, мелкая стряпня, приготовление пищи производились на таких маленьких очажках. Печь служила для обогревания комнаты: накалявшаяся глиняная плоская плита, перекрывавшая топку, могла неплохо нагревать воздух помещения. На той же плите, вероятно, пекли хлебные лепешки. Посредине помещения в пол вделан составленный из каменных плит небольшой «столик», возвышающийся над полом на 0.40 м. Возле этого столика на полу обнаружена монета — бнллоновый «статер» Рискупорида V (264 г.)( И/49-21). В помещении 27 имеется загородка, образованная из каменных плит, поставленных на ребро вдоль края вымостки, занимающей юго-восточную часть помещения. Загородка (длина 4 м) состояла из двух параллельных рядов плит, разделенных расстоянием 0.35 м. Поперечными плитами (их сохранилось две) загородка была разделена на ряд отсеков.

Помещение 26 имеет почти сплошную каменную вымостку пола. Одна загородка находится у южного угла. Здесь плитами отделено узкое пространство вдоль юго-западной стены. Длина загородки 3 м, ширина 0.30—0.35 м. Вторая загородка находится в средней части помещения. Она начинается у северо-восточной стены и тянется в юго-западном направлении на 2.90 м. Передняя сторона загородки ограничена одной поперечной плитой. По-видимому, загородки из каменных плит выполняли в илу-ратских домах разнообразные функции. В конюшнях, в хлевах такие загородки служили яслями. В жилых комнатах их устраивали для складывания хозяйственных вещей, домашнего скарба, в кладовых — для хранения продовольствия и т. д.

В западном углу помещения 26 расположена печь обычного типа, а у северо-западной стены находится очажок, огражденный двумя плитками. Близ него найдена медная монета Савромата II (186—196 гг.) (И/49-170).

Раскопки дома 4 дали обильный вещевой материал. Очень много оказалось разбитых

амфор. Преобладают характерные крупные боспорские амфоры III в. В гораздо меньшем количестве представлены узкогорлые импортные амфоры, большая часть которых, по-видимому, малоазийского происхождения. Очевидно, в доме держали много больших амфор, применявшихся для хранения разнообразных продовольственных припасов. Можно думать, что часть крупных амфор служила и для содержания запасов воды. Вымостка двора 28 была сплошь покрыта огромным количеством обломков амфор. Там же найдены и обломки сосуда, который удалось полностью собрать (рис. 64а, 1). Эта чашка с отвесными боковыми стенками и плоским дном, на трех ножках; в боковых стопках и дне проделаны многочисленные сквозные дырки. Второй сосуд такого же типа, но больших размеров, сохранился не полностью — утрачены ножки (рис. 646, 1; ножки восстановлены по аналогии с предыдущим сосудом). Как мы уже указывали выше по поводу аналогичной находки, такие сосуды, вероятнее всего, применялись в молочном хозяйстве — для отцеживания творога при изготовлении сыров. На вымостке двора 28 найдена медная монета Рискупо-рида V (40-е годы III в.) (И/49-238.).

Из вещей, найденных в помещении 29, упомянем глиняные крышки сосудов (рис. 70). Одна из них сделана в виде плоского диска, в центре которого на верхней стороне помещен вертикальный выступ, заканчивающийся горизонтальной перекладиной (И /49-56.). Другая крышка имеет дугообразную ручку(И/49-26.).

Рис. 69. Реконструкция печи в помещении 27.

Рис. 70. Крышки сосудов из помещения 27.

Рис. 71. Сосуды местного ироизводства.

I — кувшин из помещения 27 (участок I); 2 — чашка из помещения 24 (участок III).

Рис. 72. Миска из помещения 27.

Более нарядно оформлена третья крышка: у нее ручка сделана в виде граненой дужки, а поверхность диска и ручки украшены преданным орнаментом(И/48-347).

При расчистке пола в желобе водостока обнаружена боспорская медная монета Ри-скупорпда V (40-е годы III в.; лицевая сторона — портрет царя, оборотная сторона — Афродита на троне) (И/48-337).

В том же помещении 29 найден глиняный штемпель, который подробнее мы рассмотрим несколько позже.

В помещении 27 оказалось много разбитых лепных сосудов. Оттуда же происходит хорошей формы, сделанный на гончарном круге одноручный горшок (рис. 71, 2) (И/48-340), миска (рис 72) (И/49-71), а также найденный в обломках и, к сожалению, не полностью сохранившийся широкогорлый большой двуручный сосуд с очень своеобразным украшением наружной поверхности — разными волнистыми линиями и насечками; на горле у плеч — круглые вдавлины. Желобчатые горизонтальные ручки сосуда прикреплены к плечам (рис. 23, 4). (Аналогичного типа сосуд был найден позднее в другом доме того же квартала (см. стр. 103). Но тот сосуд сделан из иной глины и несколько отличается характером своей орнаментации, поскольку там применен еще и штамп.)

В помещении 26, наряду с обычными фрагментами простых амфор и лепных сосудов, найден светильник с рельефно украшенным щитком (рис. 24, 6) (И/49-160), а также пирамидальные ткацкие подвески.

Интересна группа терракот, найденных в помещениях 26 и 27 и представляющих собой образцы боспорской коропла-стики III в. Здесь обнаружена крупных размеров протома богини (вероятно, Афродиты) в калафе и с яблоком у лона (рис. 73,1); от второй протомы женского божества сохранилась только голова (рис. 74, 1). Найдена также глиняная довольно грубого исполнения фигурка Эрота (рис. 73, 2). Образ греческого Эрота переработан местным мастером и передан в своеобразной интерпретации: руки сливаются с крыльями, а шея украшена гривной.

Весьма своеобразна терракотовая группа (рис. 75). На плоской подставке расположены фигуры быка и сопровождающего его мужчины с ношей (в виде, открытого светильника) на голове. Мужчина стоит на боковом выступе подставки. По другую сторону быка спереди частично сохранился другой выступ, поверхность которого неровная, с вдавлинами. Создается впечатление, что к этому выступу было также что-то приделано, может быть, вторая фигура человека. Сохранившиеся фигуры вылеплены очень схематично. Особенно упрощенно представлено изображение быка — его туловище, ноги. На голове показаны рога (концы их обломаны), уши; чуть заметными выпуклостями обозначены глаза. Морда неестественно расширяется и заканчивается спереди слегка вдавленным кружком. При всей примитивности изображения неплохо передана характерная для быка шея. У мужской фигуры утрачены руки. По уцелевшим остаткам видно, что правая рука была поднята кверху, вероятно но направлению к рогам быка, левая опущена вниз. Одежда мужчины имеет вид рубашки заканчивающейся на уровне колен. Голова слегка опущена, лицо моделировано очень суммарно, но при этом все же улавливается выражение улыбки. Возможно, что группа изображает сельского жителя — паломника, ведущего к святилищу предназначенного для жертвы быка и одновременно несущего дары (на спине быка видны следы вьюка) (Сходную композицию представляет миниатюрная свинцовая группа IV—III вв. до и. э., найденная еще в середине XIX в. в Ольвии: быка сопровождает женщина, несущая па голове поклажу, поддерживаемую руками. Разница лишь та, что женщина показала идущей позади быка).

Наконец, отметим глиняную женскую фигуру, по-видимому изображающую жрицу (рис. 73, 3). Она одета в платье, сильно расширяющееся книзу. Покрой одежды явно местный, совершенно не соответствующий греческому типу, на голове своеобразный пышный убор. Ноги у статуэтки подвесные. Это позволяло с помощью нитки или шнурка, протянутого через отверстие в верхней части головы, приводить ноги в движение, создавая впечатление пляса.

Весьма примечательной является находка в помещении 29 глиняного круглого штемпеля (диаметр 9.5 см) для оттискивания рельефных изображений на культовых лепешках (рис. 76). На штемпеле представлена стоящая в центре богиня с горизонтально распростертыми руками, изображенными крайне схематично: они выступают в стороны, как палки, сходящиеся на уровне нижней части шеи, неестественно толстой и длинной. Левая рука заканчивается ветвью, на правой помещен крестообразный знак, может быть обозначающий летящую птицу. На голове богини показан лучеобразный убор. Справа и слева у ее ног представлено по крылатому зверю. У зверей, по-видимому, птичьи головы (грифоны?); на богине длинное, расширяющееся книзу платье.

Представленная на илуратском штемпеле композиция иконографически напоминает хорошо известное в античном мире изображение владычицы зверей. Однако образ богини здесь, осложнен ярко выраженным растительным мотивом. Это свидетельствует о том, что данное божество воспринималось в роли покровителя растительного и животного царства. Рука в виде ветви красноречиво подтверждает прямое отношение богини к растительному миру. Очевидно, эта богиня являлась олицетворением производительных сил природы и почиталась в связи с земледельческим культом плодородия. Вся фигура, крайне схематичная и в художественном отношении примитивная, чрезвычайно далека от персонажей греческого пантеона. К тому же и изобразительные приемы, какими передан образ богини на штемпеле, не имеют ничего общего с греческой пластикой. Но образ этот очень близок к той известной группе поздних боспорских терракот, в которых с особенной рельефностью проявилась интенсивная «варваризация» культуры и искусства Боспора. По-видимому, божество, воспроизведенное на штемпеле, было синкретическим, но в основе своей местным, т. е. генетически связанным с аборигенной этнической средой. Как уже отмечалось, кисть левой руки богини показана в виде древесной ветви. Возможно, и правая рука завершена аналогичным мотивом, но здесь это не так отчетливо выражено. «Лучистый нимб» вокруг головы, может быть, тоже связан с символикой растительного характера. Не олицетворяет ли голова крону дерева?

Известна серия боспорских памятников, в которых священное «древо жизни» выступает как атрибут женского божества. Напомним известную золотую бляху от ритона из Мерджаны (А.П. Иванова. Искусство античных городов северного Причерноморья. Л., 1953, стр. 84). Иногда дерево фигурирует как культовый символ, замещающий образ богини, — такова золотая бляха на диадеме и» пантикапейской гробницы Рискупорида III (ИАК, вып. 49, табл. 1); аналогичный смысл имеет изображение священного дерева в одном из поздних керченских расписных склепов (В. Ф. Гайдукевич. Боспорское царство. М.—Л., 1949, стр. 473).

Рис. 73. Терракотовые статуэтки из помещения 27 1 - богиня в калафе;2 - Эрот; 3 _ ПЛяшущая жрица.'

Рис. 74. Терракоты. 1 — протома женского божества; 2 — фрагмент маски; 3 — головка статуэтки; 4 — фрагмент маски Геракла.

Илуратский штемпель передает богиню органически слившейся с «древом жизни». Некоторую аналогию этому образу мы находим на фронтоне мраморного надгробия II в., найденного в Керчи. В треугольном поле фронтона изваяна в виде плоского рельефа верхняя часть фигуры с приподнятыми руками, кисти которых переданы в виде древесных ветвей (рис. 77) (Это самое большое пантикапейское надгробие, высота его 4.20 м (ИАК, вып. 56, стр. 19). В. В. Шкорпил, издавший надгробие, не понял изображения на фронтоне: он полагал, что на нем «изваян бюст неясной фигуры с приподнятыми руками, в которых виднеются пряди волос».).

Образ богини, воспроизведенный на илу-ратском глиняном штемпеле, глубоко самобытный. Он отражает религиозные представления, свойственные населению Боспора во II—III вв. При этом чрезвычайно показательно осуществление традиционного образа богини в эллинском аспекте — Афродиты (Культ Афродиты издавна процветал в азиатской части Боспора, где были два крупных центра этого культа — в Фанагории и Апатуре. В первые века нашей эры культ Афродиты приобрел особенно большое значение как культ богини-покровительницы государства. Во II—III вв. изображение Афродиты на троне стало одной из распространенных эмблем на боспорских монетах.), наряду с местным образом великой богини растительного и животного царства, матери всего сущего, богини, органически слившейся с священным «древом жизни».

Обычай оттискивать штемпелем изображения на хлебцах, печениях, пирогах хорошо известен в греко-римском мире. Он засвидетельствован и литературными сведениями, и многочисленными археологическими находками. В 90-х годах прошлого столетия Р. Цан опубликовал обзор известных в то время античных глиняных, а иногда сделанных из камня штемпелей (из Малой Азии, Навкратиса, Тарента, Карфагена), приме нявшихся для оттискивания различных изображений или украшений на хлебцах и печениях (Kuchenstempel). Поводом для такого обзора явилась находка серии глиняных штемпелей в Приене (Античные литературные сведения об изготовлении культовых печений в фигурных формах см.: Н. Blumner. Technologie und Termi-nologie dor Gewerbe and Kiinste bei Griechen und Romern, I. Leipzig, 1879, стр. 83; Mагquardt. Die Privatleben der Romer, I. Leipzig, 1886, стр. 251; E. GuhlundW. Коner. Leben der Griechen und Romer. Berlin, 1893, стр. 707.). Деонна, в связи с публикацией находок из раскопок на о. Делосе, дал повторно обзор материала по этой же теме (moules a pains et a gateaux) (W. Deоnna. Le mobilier delien. Delos, Paris, XVIII. 1938, стр. 230—231.), поскольку количество находок штемпелей, которые употреблялись при изготовлении обрядовых хлебов и других изделий из теста, весьма возросло. Как указывает Деонна, в античном мире широко практиковался обычай снабжать хлебные изделия или печения орнаментальными украшениями, а иногда оттиском имени булочника, что осуществлялось с помощью специальных форм или штемпелей.

Рис. 75. Терракотовая группа.

Но особенно употребительно было применение оттисков на пирогах, которые изготовлялись для ритуальных церемоний или празднеств, связанных с тем или иным божеством и сопровождавшихся публичными угощениями. Так, например, в Остии было найдено около 400 форм, которые применялись для «маркировки» пирогов, предназначавшихся к раздаче населению во время празднеств в честь Юпитера. Согласно декрету, изданному в Канопе (Египет) относительно культа Береники, дочери Птолемея Евергета, жены жрецов этой новой богини получали хлеба, на которых ставилась особая печать. Известно, что в различных греческих культах практиковалось подношение, жертвование почитаемому божеству хлебов или пирогов, носивших иногда специальные названия. Например, на о. Делосе женщины жертвовали Артемиде и Ириде пироги. Большое количество форм, штемпелей, найденных в различных районах античного мира и применявшихся в древности для указанных выше целей, свидетельствует, что обычай делать оттиски на изделиях из теста, связанных с культом, восходит к архаической поре. Он имел место в течение всей античной эпохи, а затем его унаследовали христиане.

Известны глиняные штемпели и по находкам в северном Причерноморье (в Ольвии (Б. В Фармаковский. Раскопки в Ольвии в 1902—1903 годах. ИАК, вып. 13, 1906 стр. 185, рис. 139, 140.), Фанагории (Два штемпеля найдены в начале 70-х годов XIX в. И. Забелиным (OAK за 1872 г., стр. VIII-за 1873 г., стр. XXI и 66; за 1874 г., стр. 34). При опубликовании штемпелей оyи были неверно объяснены как «формы. . . для изготовления терракотовых медальонов». Изображенные на фаyагорий-ских штемпелях животные, змея, пьющий из вазы павлин, вырастающая из сосуда виноградная лоза — все это, очевидно, аксессуары, связанyые с культом.), Пантикапее (OAK за 1898 г., стр. 16, рис. 11 на штемпеле изображены бегущий олень, дерево, гусь возле двуручного сосуда),1 Кнммерике(И. Т. Кругликова. Глиняный штамп из Киммерпка. КСИИМК, .XLIII, 1852. стр. 119 сл. — В ЭТОЙ статье переизданы ранее найденные в Фанагории и Пантикапее штемпели. Автор связывает имеющиеся па них изображения с культом Сабазня.)). Илуратскнй штемпель является одним из ярких примеров проявления взаимодействия античных греческих и местных скифо-сарматских элементов культуры. Античный по своей основной идее обычай снабжать печенье рельефными изображениями приобретает на Боспоре но 11 — III вв. своеобразное преломление, когда в качестве сюжета для такого рода оттисков на культовых печениях используется образ местной богини, очевидно наиболее популярной у населения Илурата.

Может быть, не случайно илуратский штемпель оказался в доме, расположенном почти рядом (по другую сторону улицы) со зданием, где находится культовое помещение (4) с жертвенником. Не изготовлялись ли ритуальные печения для целей культа, с которыми связано было это «святилище»?

Рис. 76. Глиняный штемпель для оттискивания изображения на культовых лепешках.

1 — гипсовый оттиск — изображение богини; 2 — вид штампа сверху.

Рис. 77. Изображение богини с руками в виде ветвей (фронтон надгробня II п. н. э. из Керчи).

На главную  |  Общая библиография |  В библиотеку |   [1]  |  [2]  |  [3]  |  [4]  |  [5] |  [6]  |  [7]  |  [8] |  [9] |  [10]  |  [11]  |  [12]  |  [13]  |  [14]  |  [15]  |  [16]  |  [17] |  [18]  |  [19] |  [20]  |  [21]  |  [22]  |  [23]  |  [24]  |  [25]  |  далее