Хорошая сохранность жилых и оборонных сооружений илуратского городища ¹ дает возможность изучать на материалах раскопок Илурата вопросы боспорского градостроительства, оборонного зодчества и особенно планировки жилых домов. Особую трудность представляет определение функций помещений жилого дома, в том числе наиболее значительного помещения илуратского дома, в котором наряду с хозяйственными ларями, вместительными ямами-зернохранилищами, ступами и печами,, как правило, располагаются кормушки для домашних животных разнообразных типов. Такое помещение обычно характеризуется как жилое и хозяйственное, при этом в хозяйственную функцию включается и содержание в нем домашнего скота. Исследования последних лет позволили выявить наличие двухэтажных флигелей, как правило, во всех домовладениях. Наличие ям-зернохранилищ и кормушек в большом нижнем помещении двухэтажного флигеля приводит нас к убеждению, что главное хозяйственное помещение дома не было жилым. Окончательному решению вопроса о назначении этой части дома способствуют частные находки на илуратском городище изображений лошадей, исполненных в различных материалах и технике, обнаруженные в домах и на мостовых улиц.

Одной из наиболее примечательных находок этого рода является крупная известняковая плита (60 х 30 х 25 см), происходящая с V Центрального участка. Эта плита, вероятнее всего находившаяся в кладке стены дома, была найдена на мостовой Большой поперечной улицы. На ее лицевой стороне, т. е. на той ее поверхности, которая была обращена в сторону улицы, хорошо видно изображение лошади, исполненное острым предметом (рис. 1). В отдельных частях рисунка углубление контурной линии достигает 3 мм, в целом же глубина линии, передающей изображение, не глубже 1,5—2 им, а при передаче нижних частей ног лошади сходит на нет. Изображена лошадь, по-видимому, несущаяся вскачь, в момент, когда, опираясь на задние ноги, она делает прыжок вперед. Рисунок схематичен, хотя условным его назвать нельзя. Следует учесть и характер материала — твердый мшанковый известняк, и то орудие, которым было исполнено изображение, скорее всего острие ножа с коротким толстым клинком. Несмотря на верный глаз и известное мастерство художника-непрофессионала, изображение удалось не везде. Уши коня получились слишком длинными, а передняя часть морды неестественно приподнята кверху. Однако следует отдать должное наблюдательности художника, оставившего нам рисунок коня с определенно выраженным экстерьером — с маленькой головой, мощной шеей и крупом, поджарого коня с длинными тонкими ногами. В данном изображении, украшавшем стену одной из главных илуратских улиц, для нас особенно важен не уровень профессионализма художника, а непосредственность его наблюдений и точность их воспроизведения. Очевидно, наделенный склонностью к изобразительному творчеству, житель Илурата высек на стене одного из домов наиболее характерный для городской жизни сюжет — верхового коня. Таких коней илуратский художник мог видеть и на городских улицах, ив окружавших город степях. Изображение, занимающее среднюю часть плиты, сравнительно невелико: высота коня от верхней части головы до копыт — 23 см, длина от развевающегося в беге длинного хвоста до вытянутых передних ног — 25 см.

На этой же плите в левом верхнем углу удалось обнаружить процарапанное острым предметом еще одно изображение (рис. 1). Рисунок небрежный, чрезвычайно схематичный, чувствуется рука менее искусного резчика. По-видимому, кто-то другой решил к ранее высеченному на стене изображению коня добавить еще трех лошадей. В целом получился плоскостной рисунок передней части одного коня: крупной головы с шеей, а над ним — меньших размеров полное изображение лошади, в котором обозначена голова утяжеленных очертаний на толстой шее, непропорционально крупная по отношению к узкому удлиненному туловищу. Процарапаны две передние ноги и одна задняя, хвост не обозначен. Сбоку от этого изображения проступает крупная голова третьей лошади. Изображение всей группы занимает небольшую площадь: 13 X 12 см.

Рис. 1. Плита с изображениями лошадей

С изображением лошадей на каменном блоке перекликается терракотовая фигурка лошади, грубо вылепленная от руки, очевидно, на месте — в Илурате (рис. 2, 1). Длина статуэтки 5 см, высота — 6 см. Сохранились две правые ноги, обе левые ноги и хвост отбиты. Судя по статуэтке, вылепивший ее илуратец в качестве модели имел перед собою верховую лошадь с небольшой головой на длинной шее, поджарую, с длинными ногами. Статуэтка представляет лошадь, летящую в стремительном беге. На холке возле головы — опоясывающий грубый налеп, который, по-видимому, может свидетельствовать о неосуществленном намерении изобразить и всадника, погоняющего коня. По краям налепа едва видимыми неглубокими бороздками обозначены пальцы обеих рук.

Рис. 2. Терракотовые поделки
1 — фигурка лошади;
2,3 — фрагментированные фигурки всадников

Терракотовые изображения всадников, исполненные от руки в грубой технике лепки, в различных вариантах широко распространяются на Боспоре в начале нашей эры. М. М. Кобылина связывает появление данного сюжета в боспорской коропластике с усилившейся сарматизацией культуры Боспора ².

В фрагментированном виде фигурки всадников встречены и в Илурате ³. Одна из терракот высотой 8 см, выделенная из буровато-красной боспорской глины, представляла собой, по-видимому, воина, сидящего . на коне (рис. 2, 2). Фигурка коня не сохранилась. У всадника утрачены руки и ноги. По-видимому, изображен воин в довольно длинном панцире. Детали одеяния не проработаны. На голове всадника плоский круглый головной убор, возможно шлем. Лицо с хорошо обозначенными скулами, подбородком, выпуклыми глазами и орлиным носом, слегка отбитым, характерно для моделировки лиц в коропластике первых веков н. э.

Вторая статуэтка (рис. 2, 3), вылепленная из более светлой зеленовато-желтой глины, идентична описанной выше. Фигурка всадника сохранилась погрудно, правая рука отбита, у левой отсутствует кисть.

Несомненно, фигуркам всадников принадлежат и обломки двух грубо вылепленных ног, согнутых в коленях. У одной из ног сохранилась обутая в сандалию ступня с завязкой у щиколотки и ремнями на подъеме ступни, переданными в виде углублений. От другой ноги сохранились бедро всадника и часть голени до щиколотки. Обе ноги, найденные совместно, вылепленные из серой глины с примесью шамота, покрытые желтой охристой краской, принадлежали одной статуэтке.

Из Илурата происходит еще одна статуэтка всадника, высотой 13 см, с отбитыми руками. Фигура коня не сохранилась. Статуэтка вылеплена из хорошо отмученной глины желтоватого цвета. В нижней дугообразно вогнутойчасти статуэтки, на уровне бедер, видны остатки металлического стержня, при помощи которого всадник крепился на спине лошади. Лицо всадника выделяется резко обозначенными скулами, запавшими щеками и крупным орлиным носом. Величина глаз усилена массивными обрамляющими их валиками. Волосы начесаны на глаза и на непомерно большие уши (рис. 3).

Рис. 3. Глиняная фрагментированная статуэтка всадника

Изображения всадников в боспорской коропластике связаны как со значительными этническими переменами, прежде всего с проникновением сарматов в среду местного населения, так и с увеличением значения конницы в армии Боспора. Известна деградация искусства Боспора в начале нашей эры, одним из проявлений которой, помимо отступления от канонов, было упрощение техники передачи изображений. Как проявление этого процесса было освобождение коропластов от традиции коро-пластики предшествующих эпох и приобретение ими полной свободы в изображении окружающей их действительности. Непосредственность наблюдений, точность передачи не в технике воспроизведения, а в самом характере сюжетов делает грубые и примитивные изделия боспорских керамистов первых веков нашей эры ценными объектами информации.

Несомненно, часть фигурок сделана на месте. Изображения лошадей и всадников — это отражение жизни города, подтверждающие военный характер поселения, в котором роль конницы была значительна. Об этом красноречиво свидетельствует находка граффито на штукатурке в одном из домов центральной части городища. На красной поверхности обломка штукатурки, сложенного из двух меньших кусков, отчетливо проступает процарапанное острым предметом изображение (16 х 11,5 см) скачущего на коне всадника (рис. 4). Верхняя часть головы всадника, голова и ноги коня не сохранились ⁴. В основной же части рисунок сохранился настолько хорошо, что можно рассмотреть тонкую и сильную шею коня, поджарый круп, тонкие ноги верховой лошади. Всадник держит в правой руке весьма длинное копье, приподнятое кверху над головой коня. Всадник изображен скупыми линиями. На профильном изображении лица обозначен только нос в виде крупного треугольника. Правая рука, держашая копье, передана двумя линиями, кисть руки не проработана. Левая рука, натянувшая повод коня, также изображена двумя линиями от плеча до локтя, а от локтя до запястья — одной короткой линией. Двумя линиями обрисована правая нога, слегка согнутая в колене, от бедра выступающая из прорези одеяния. На всаднике надето длинное, едва ли не доходящее до щиколоток, расширяющееся от пояса одеяние, прочерченное сверху до низу горизонтальными линиями. По-видимому, всадник одет в длинную панцирную рубашку — катафракту. Катафракта процарапана обобщенно: изображены только 30 рядов пластин, сами же пластины не прорисованы. Не следует, естественно, ожидать, что граффито, сделанное жителями Илурата на стене своего жилища, обязательно должно содержать подробную разработку сюжета. Отметим мастерство, с которым художник лаконично и вместе с тем выразительно изобразил коня и ка-тафрактария. Подобный рисунок был нанесен на стену илуратцем не в целях украшения, а как нередко делаются граффито — под влиянием минуты. Именно это и придает данному изображению документальную ценность: художник изобразил то, что было предметом его каждодневных впечатлений.

Рис. 4. Процарапанное по штукатурке изображение катафрактария

В составе боспорского войска катафрактарии появляются с начала нашей эры, приобретя наибольшее значение во II в. н. э. и позднее⁵. Катафрактарии мог быть сарматом, из числа живших на Боспоре, в особенности в его «азиатской» части, а также боспорским греком или эллини-зованным скифом. Особо отметим, что в снаряжении тяжелой конницы катафрактариев важная роль отводилась верховой лошади, способной выдержать вес всадника с его тяжелым вооружением, а также броню, порою оборонявшую и коня. В. Д. Блаватский отмечал, что в связи с применением вооружения катафрактариев стали необходимыми «разведение и объездка рослых коней»⁶. Ю. М. Десятчиков высказал предположение об использовании для войска катафрактариев лошадей среднеазиатской породы, известных с глубокой древности ⁷. Сделанный им анализ изображений лошадей на боспорских надгробных стелах, а также в росписи склепа Анфестерия убеждает в существовании на Боспоре особой породы лошадей — рослых, тонконогих с прямой линией спины и маленькой головой.

Изображения лошадей в Илурате, открытые на Центральном участке, исполненные городскими жителями, демонстрируют нам именно этот тип лошади — крепкого рослого скакуна с грациозным абрисом туловища и головы.

Бесспорно, что в Илурате изображения лошадей, терракотовые фигурки всадников и в особенности изображение катафрактария отражают реальный быт этого боспорского города в III в. н. э. В числе находок костей домашних животных кости лошади занимают одно из ведущих мест ⁸. Однако порода лошади по костным материалам пока не изучена. Изображения верховых лошадей в Илурате показывают, что там были скаковые кони. В числе воинского контингента, состоявшего из жителей города, определенное подразделение составляли катафрактарии. В. Д.Блаватский отмечает, что обладать дорогим вооружением катафрактария было по средствам только состоятельным лицам ⁹. К этому следует присоединить и очень высокую стоимость верхового коня. Таким образом, существование в Илурате катафрактария с дорогостоящим вооружением позволяет сделать вывод о наличии в этом городе состоятельной прослойки жителей. Это подтверждается также анализом жилых построек. Дата изображения относится к тому времени, когда в Илурате, начиная с рубежа II—III вв. н. э. наблюдается процесс укрупнения домовладений в восточной части города. И вместе с тем в западных кварталах продолжают существовать небольшие дома, состоящие из одного жилого помещения и дворика. Здания в этих кварталах отличаются простотой планировки и однородностью, тогда как здания восточных кварталов — все двухэтажные и с несколькими помещениями, оштукатуренными красной штукатуркой, а в ряде случаев облицованы темно-зеленой каменной плиткой. Не останавливаясь подробнее на характеристике типов илуратских жилых домов, отметим, что в III в. мы наблюдаем нарастание социальной дифференциации среди илуратских жителей. В первые же полтора столетия существования население города было однородным по составу, о чем свидетельствует реконструкция плана Илурата раннего периода.

В 1980 г. на Центральном участке было открыто большое хозяйственное помещение «ЭЧ» (7x6 м), в котором, помимо ямы-зернохранилища, двух больших ларей-загородок и печи, оказалась поилка, выдолбленная из крупного известнякового блока, а возле нее — каменная плита с отверстием-коновязью. Высота поилки 0,75 м. Использование этой поилки для крупного рогатого скота и даже для низкорослой рабочей лошади исключается. Подобной поилкой мог пользоваться только рослый верховой конь. Через все помещение от поилки проходил выложенный из камней сток, отводивший нечистоты за пределы помещения таким образом, чтобы они не проникли в яму-зернохранилище у северо-восточной стены помещения. Вместе с тем осмотр помещения убеждает в том, что пройти сквозь дверной проем в помещение со двора, расположенного на более высоком уровне, по ступеням лестницы могло только животное, хорошо владеющее своим телом. Из крупных домашних животных это мог быть только верховой конь. При этом следует учесть, что верховые лошади, в особенности породистые, поступавшие, как полагают, в Северное Причерноморье из Средней Азии, представляли для их владельцев огромную ценность. Такие верховые лошади были предметом особых забот, весьма чувствительны к холоду и содержались в помещениях в пределах города ¹⁰.

Таким образом, большие хозяйственные помещения в илуратских домах, помимо их основной функции — хранение зерна, припасов, хозяйственного инвентаря, приготовление пищи (в таких помещениях всегда есть печь),— использовались для содержания в них верховых лошадей, если таковые имелись в хозяйстве домовладений. В этих помещениях в холодное время года укрывался молодняк домашнего скота. Вместе с тем большие хозяйственные помещения не использовались для жилья.

¹ Гайдукевич В. Ф. Илурат: Итоги археологических исследований 1948—1953 гг.— МИА, 1958, № 85, с. 9 ел.; Surgaia J. Iloraton, Zeitschrift fiir Archaologie, 1974, 8, S. 109.

² Кобылина М. М. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагории. М.,1961, с. 169.

³ Инв. №№ И/53—111; И/76—23, 24;И/70—10 (Шургая И. Г. Раскопки в юго-западной части Илурата в 1966 и 1968 гг.— КСИА, 1970, вып. 124, с. 68, рис. 2; Surgaia J. Iluraton, S.109, Abb. 7, 2.).

⁴ Инв. № И/80-108.

⁵ Блаватский В. Д. Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1954, с. 141; Десятчиков Ю. М. Катафрактарий на надгробии Афения.— СА, 1972, № 4, с. 71.

⁶ Блаватский В. Д. Очерки военного де ла..., с. 115.

⁷ Десятчиков Ю. М. Катафрактарий ..., с. 75—77.

⁸ Гайдукееич В. Ф. Илурат, с. 143.

⁹ Блаватский В. Д. Очерки военного дела ..., с. 115.

¹⁰ Ковалевская В. Б. Всадник и конь. М., 1977, с. 138.

Общая библиография |  В библиотеку